Знаете, в моей филологической голове до этого дня жила святая вера в то, что нет скучней эпохи в истории литературы, чем эпоха классицизма: разум там должен побеждать чувства, государственные интересы превалировать над личными, пьеса строиться рационально и по конкретным правилам. Это искусство рациональности, думала я. Искусство, в котором я могу понять мотивировки героев головой, предварительно настроившись на их странную логику, а вот сердцем, эмоционально не могу. К тому же там все такие однозначные - этот герой в лагере белых, этот - в лагере черных. И вся пьеса нужна для того, чтобы научить зрителя поступать хорошо и не поступать плохо. Скучища же.
А сегодня меня, кажется, упороло Мы со студентами дошли до Расина, одного из трех знаменитейших драматургов Франции эпохи классицизма, чьи пьесы являются программными. Я вечерком почитала "Федру" и "Андромаху", заскучала и в очередной раз прокрутила у себя в голове все вот это из первого абзаца. Сегодня пришла к студентам, и они мне повторили то же. Я стала с ними спорить - просто чтобы они учились находить аргументы к своей позиции, а не слушаться того, кто старше и условно умнее. И мы случайно доказали, каким крутым, оказывается, был Расин
Потрясающе страстный драматург. Чистая любовь или разрушающие страсти противостоят у него не каким-то весьма эфемерным с точки зрения современного человека государственным интересам и социальным запретам, а внутреннему нравственному закону, который есть у человека. Это большая разница, потому что, нарушая социальные запреты в угоду своему настоящему сильному чувству, герой вызывает у нас даже симпатию - нам это понятно: какие тут к черту запреты, если это настоящая любовь? Любите друг друга, дети мои! помните Ромео и Джульетту? Эти герои выглядят бунтарями, смелыми и прекрасными, и когда они погибают - как положено трагическому герою с трагической виной - мы остаемся в легком недоумении: в чем виноваты-то? Че сразу убивать-то? Так у меня получилось с "Горацием" Корнеля, где сестра Горация обвиняет его в смерти ее жениха, которого он действительно убил ради победы Рима, она поддается своим страстям и умирает - и ее действительно считаешь убитой ни за что ни про что, хоть она и выбрала чувства в ущерб разуму.
А Расин как-то сумел правильно расставить акценты. У него герой нарушает не социальные устои хотя и их, конечно, тоже - но попутно, а прежде всего границы собственной нравственности, предает ради страстей все свое воспитание, вековую историю своего рода и своей страны, идет против чистых нравственных побуждений - и он поэтому жалок. Героев Расина, которые поступают в угоду своим страстям, очень сложно оправдать, потому что они они изменяют всему, что для них свято, изменяют прежде всего сами себе, а уже потом каким-то внешним обязательствам. Их жалко, конечно, но это жалость, которой немного подмешивается осуждение и иногда отвращение, как к Федре, Гермионе ГЕРМИОНЕ! герой с таким именем априори должен любовь вызывать, но нет!, Пирру.
Зато героев Расина, которые поступают в соответствии со своим нравственным чувством, можно боготворить, честное слово. Они вовсе не меньше других подвержены чувствам, они не скудные душой сухари с эмоциональным диапазоном как у зубочистки здравствуй, Гермиона - тем страшнее следить, не оступятся ли они в какой-нибудь момент пьесы. И когда они не оступаются, не предают себя, призывают себя на строгий суд вопреки своим страстям и выдерживают испытание, любишь их неистово.
Таков Ипполит в "Федре", в меньшей степени - Андромаха в пьесе имени себя, в большей степени - все три главных героя "Береники": Береника, Тит, Антиох.
"Беренику" я не читала, а смотрела спектакль 1998 г., и это мой идейный вдохновитель на этот страстный монолог, потому что я все полтора часа с замиранием сердца следила, как герои ходят по краю нравственной пропасти, но все-таки осознают ее как пропасть и оказываются способны удержаться от падения туда. Почувствовала, что это очень сложно - в ужасно неустойчивой ситуации, когда чувства по-настоящему управляют человеком, сохранить ориентацию на какие-то внутренние убеждения. Самое прекрасное, что когда три героя сходятся вместе и высказывают все, что с ними творится, то именно это помогает им разойтись мирно и остаться в живых - осознание высоких нравственных достоинств друг друга, которые дороже кратковременного позорного блаженства в любви.
В общем, Расин охрененный. Классицизм охрененный. Я никогда не выйду замуж